Автор: Аргонский Пес
Бета: нет
Фендом: Fairy Tail.
Тип: джен
Жанр: психология,
Персонажи: Мелди (лотерейный), Уртия, Джеллал (который присутствует морально, почти везде отсутствуя физически)
Рейтинг: G
Размер: драббл
Предупреждения: ООС
Статус: закончен
Дисклеймер: Хиро Машима
Содержание: Она еще не видела его, но уже знает, за что его можно ненавидеть.
От автора: автор хотел запилить мозговыносящую дженовую АУ, очнулся примерно на пятой странице и выдал драбблик. Если кто-то от этого расстроится, автор извиняется.
Читать здесь.
***
Колокольчик звенел почти неслышно, просто ронял несколько едва различимых нот и умолкал. Мелди никак не могла его услышать: тот был слишком далеко от нее – на целых две комнаты дальше по коридору – толстые стены, обшитые дорогими панелями из красного дерева, отлично скрывали от посторонних ушей любые непредназначенные для них звуки. Даже Занкроу благодаря ним казался вполне мирным и бесшумным соседом. Она просто не могла услышать проклятый колокольчик, но всегда слышала. Как бы крепко ни спала.
Стоило хрустальной безделушке, висящей в самом изголовье кровати Уртии, негромко звякнуть, сон мигом слетал с нее, обнажая потаенные страхи. Мелди подскакивала на постели, широко распахнув глаза и судорожно сжимая кулаки. Прохладный ночной ветер проникал в комнату через приоткрытую форточку и, поглаживая ее по обнаженным плечам, стелился сквозняком к приоткрытой двери, к выходу. Мелди хотелось за ним.
Она снова повторяла про себя: «Я бы не смогла услышать этот чертов колокольчик», – и натягивала одеяло до подбородка, не забыв при этом поправить никогда не покидающие ее голову наушники. Они для того и были куплены, чтобы не покидать и беречь от пугающих звуков. Не справлялись.
За окном лениво проплывали облака, пряча в своих пушистых боках яркие искорки звезд. Мелди перебиралась на подоконник и прижималась горячим лбом к холодной глади стекла – считать время до рассвета.
Уртия злилась, если ее беспокоили среди ночи. Уртия давно не пыталась объяснять, куда и зачем она собирается уходить, и насколько это важно для их цели – просто оставляла на кровати крошечный клочок бумаги с запиской. «Скоро вернусь, не волнуйся», – гласила оставленная карандашом надпись, увенчанная алым мазком поцелуя. Мелди торопливо кивала, разбирая знакомый почерк, и глотала слезы. Скоро никогда не наступало, скоро имело для нее совсем другое значение, если дело касалось Уртии – девочка уставала ждать, пока та снова появится, пряча на красивом лице торжествующую усмешку.
Тихими вечерами, бесконечно тянущимися от стона серебряного колокольчика, служившего ей будильником, до осторожного скрипа двери и предательского биения сердца, Мелди готова была променять обещанную ей мечту – родной город и всех, кого любила, чьих лиц уже давно не помнила – на одну Уртию.
Мелди не знала ничего о человеке, к которому та уходила, кроме того, что он нужен мастеру и нужен им всем. Мелди ненавидела его за это.
***
На чердаке пахло пылью и плесенью. Крыша протекала, напоминая нечто среднее между ситом и решетом – как в таком доме вообще можно было жить? – и моросящий дождь, от которого они планировали укрыться внутри, все равно умудрялся ронять капли ей за шиворот. Внизу, под ними, хозяйка дома гремела посудой, успевая при этом отчитывать неугомонных детей, пытавшихся притащить со двора соседскую кошку. Судя по звукам, за хвост.
Никто не знал, что они здесь.
Уртия замерла, уставившись остановившимся взглядом в стену. Пронырливый дождь доставал и ее тоже, стекая прямо по щекам. Мелди казалось, она плачет.
Слова утешения все никак не находились, а обнаружившись, застревали в горле: она ведь не плакала. Просто разглаживала пальцами уголок разложенной перед ней газеты. Пыльные страницы давно пожелтели, а в нескольких местах были изъедены вездесущими мышами – водворению в дом кота хозяйка сопротивлялась явно напрасно. У Уртии не было нужды читать старые газеты, настоящее волновало ее куда сильнее. Это Мелди заметила яркий разворот под грудой пустых картонных коробок, это ее было скучно коротать вечер в молчаливом ожидании, пока расшумевшиеся люди не лягут спать, и они не смогут покинуть ставший им временным убежищем дом. Это Мелди принялась изучать, что именно волновало журналистов пару лет назад, и дернула Уртию за рукав, чтобы она тоже присоединялась. Та внимательно вглядывалась в матовую поверхность хрустального шара, желая убедиться, что в округе нет и следа рунных рыцарей – взгляд бросила совершенно небрежный, мимолетный. И замерла, зацепившись глазами за напечатанную на первой странице фотографию. Законопослушные граждане Фиоре радовались, читая торопливо набранные комментарии: рунные рыцари, наконец, сумели арестовать Джеллала Фернандеса – человека, разрушившего консульство и выстрелившего Эфирионом. Законопослушные граждане радовались.
Под ветхой, протекающей крышей дождь капал с потолочных балок и стекал у Уртии по щекам. Мелди знала: та полагала, что тюрьму заслужила гораздо больше. Мелди знала и проглатывала слова утешения одно за другим, и кусала губы, мечтая разорвать старую, истрепанную бумагу в клочья и выбросить наружу через неплотно прикрытое оконце.
Джеллал во всем этом был совершенно не виноват, но она его все равно ненавидела: нужно же было кого-то.
***
Жар прекрасно чувствовался даже сквозь влажную ткань полотенца. Мелди растерянно смотрела, как Уртия беспокойно поворачивается во сне, и то и дело подносила к ее губам чашку с настоем трав. Она в них ничего не понимала, с трудом отличала чертополох от подорожника. Джеллал тоже не производил впечатления знатока, но, по крайней мере, уверял, что читал достаточно, чтобы справиться с чем-нибудь несложным. Пальцы Мелди суетливо перебирали спутавшиеся темные пряди, поглаживали горящие лихорадочным огнем щеки.
Костер горел совсем рядом. Глаза слезились от едкого дыма – найти сухие дрова так и не удалось – но она не могла заставить себя отойти, оставив Уртию в одиночестве хотя бы на минуту. Джеллал напряженно всматривался в котел, подогревая на огне очередную смесь чего-то, смешанного с чем-то и присыпанного сверху мелкими голубыми цветочками, найденными буквально под одним из кустов. Мелди старалась на него не смотреть, как избегала касаться взглядом перебинтованного плеча Уртии.
План нападения на центральную тюрьму с самого начала казался ей сумасшедшим и обреченным на провал – она не хотела в нем участвовать. Просто Уртия рассмеялась, ободряюще коснулась ее руки и повторила: «Ничего сложного. Я и сама справлюсь. Просто подожди меня здесь», – и она не смогла остаться в стороне. Понимала, что не сумеет отговорить: Ур думала таким образом хотя бы частично загладить свою вину.
У них почти получилось. Рухнули под властью времени казавшиеся незыблемыми каменные стены, разбежалась охрана, не поверившая, что на такое можно решиться всего лишь вдвоем… у них почти получилось, только выпушенная кем-то одинокая стрела хищно клюнула Уртию в плечо. Та выдернула ее, даже не останавливаясь, и смогла сделать еще несколько шагов, прежде чем ноги подкосились, и прыгнул в лицо скользкий кафельный пол. Мелди не услышала короткого вскрика, только отбежав достаточно далеко, обернулась и увидела, что Ур не может идти сама – Джеллал подхватил ее.
Теперь она избегала смотреть ему в глаза, опасаясь, что тот прочтет в них что-то лишнее и прекратит осторожно разматывать перепачканные кровью бинты и тонким слоем намазывать на открытую рану получившийся у него серого цвета состав, настойчиво пахнущий хвоей и полынью. Он тоже не знал, поможет это или нет, просто прочитал рецепт в книгах, но после каждой новой перевязки Уртия начинала чуть ровнее дышать.
За это Мелди готова была его терпеть сколь угодно долго.
***
Трибуны рукоплескали. Отзвуки чужих аплодисментов, казалось, прекрасно долетали и до них с Уртией. Самообман: настроенный на трансляцию хрустальный шар не передавал звуков. Она не видела его лица, не смогла бы увидеть, даже стоя совсем рядом: плотная ткань повязки уверенно скрывала его от посторонних глаз. Мелди надеялась, что так и будет: его не должны были видеть. Мелди надеялась: он будет придерживаться совместно составленного плана, он себя не выдаст.
Мелди беспокоилась за него. Просто так.