Лично я так.
Каин Хикару — Чревоугодие.
Это на самом деле так элементарно, банально и не построено на какой-либо попытке мало-мальски серьезного психологического анализа персонажа. Просто оно напрашивалось словно само-собой.
Растироуз — Гордыня.
Достаточно вслушаться в то, как он говорит о себе и своей магии. Как обращается с противниками: Эльфман с Эвегрин для него мусор, отбросы, которые должны гордится, что их уничтожила такая величественная сила. Да он же даже о последствиях изучения запретной магии говорит так, словно гордится ими. И я думаю, это не случайно: он действительно гордится, ведь у остальных скучных, обычных людей и магия такая же скучная и обычная, не то что у него. И как же его радует идея мира совершенной магии, в котором не смогут выжить недостойные.
Занкроу — Гнев.
Это тоже практически без комментариев. Ни с чем другим он у меня в принципе не ассоциируется. Но он, кажется, пребывает в ярости практически все выделенное ему «экранное» время. Черт его знает, как оно там за кадром: но думаю, не сильно лучше. Коллеги на его поведение не реагируют никак. Удивляется только Нацу.
Золдео — Алчность.
Ему всегда и всего было мало. Мало слуг-людей, хочется больше и лучше. Не устраивали доступные человеческие тела: хотелось получить мощь звездного духа. А стоило увидеть Льва - и он тут же захотел его себе.
Уртия — Зависть.
Она больше всех остальных желала получить Зерефа, но совершенный магический мир, который гриморовцы хотели построить с его помощью, интересовал ее только как способ улучшить свою петлю времени, вернуться в прошлое и сделать его лучше, чем оно было. В ее новой жизни у матери не будет учеников, она не станет любить их больше, чем ее. Оказаться на месте Грея с Леоном в старом детском воспоминании - цель жизни. И всего-то.
Азума — Похоть.
Это может показаться странным на первый взгляд, но именно ему оно больше всего подходит. Особенно если взять данный грех в более широком смысле. Страсть - вот то, что владеет им. Эта страсть не имеет отношения к сексу, но от этого она не перестает быть страстью. Ничего, кроме этого, его не волнует, даже на Зерефа, по сути плевать. И те, кто его страсть удовлетворить не могут, слишком слабые для него практически не существуют, они ему не интересны. Ни Венди с остальными, ни Миру с Лисанной он даже не думал добивать. Зачем?
А кроме того, в дело вступают ассоциации личные: каждое появление Азумы в кадре мне хочется приветствовать старой КВНовской фразой «И тут входит секс».
Мелди — Лень.
Да, именно так. Оказалось оно тут методом исключения, но кое-какой обоснуй удалось за уши притянуть. Ей ведь совершенно индифферентно все, что она делает, кроме того, что совершается ради Уртии. Безразличны их цели и стремления - хочется, конечно, увидеть свой разрушенный город, но и в нынешнем состоянии она счастлива и менять ничего не хочет - только детская любовь к дочери Ур заставляет ее проявлять активность. Чушь, знаю. Ну, уж что осталось.
Может, кто-нибудь еще поделится мнением?